В чем секрет таланта актера Петр Мамонов

Я думаю, что в современном обществе сложно найти человека, который бы не знал, или хотя бы не слышал имени Петра Николаевича Мамонова. И, пожалуй, никто не станет оспаривать тот факт, что, в отличие от молодых исполнителей, артистов и прочих деятелей шоу-бизнеса, которым ежедневно приходится доказывать свою профпригодность, актуальность, проще говоря, популярность, Мамонов уже давно и основательно зарезервировал себе не то что место на культурном Олимпе, а, наверное, целый гектар земли. Земля эта, судя по всему, весьма плодородна, так как Петр Николаевич не устает радовать, удивлять и приводить в восторг все новыми и новыми своими ролями, выходками, фразами все новых и новых поклонников.

Но в чем же секрет таланта и просто сумасшедшей харизмы этого, с виду неприметного, да и какого-то невнятного даже, человека? Почему за его аутентичной до абсурдности, неумелой по театральным критериям, часто полуироничной игрой наблюдать интереснее, чем за игрой некоторых, действительно качественных, профессиональных актеров? Мне кажется, что ответ кроется в следующей особенности восприятия стандартного русского интеллигента. Дело в том, что русские литературные и кино- классики, такие как Достоевский, Чехов, Салтыков-Щедрин, Тарковский, Кончаловский и многие другие, придали какую-то, если позволите, сакраментальную важность и архитипичность образу юродивого человека. Петр Мамонов, если пользоваться столь устарелой терминологией, как раз точно вписывается в такой образ.

Если рассматривать деятельность Петра в большом кинематографе, то на память приходит всего три роли. Лёха из «Такси-блюз» Павла Лунгина, Отец Анатолий из «Острова», опять-таки Павла Лунгина, и совсем неожиданная роль Ивана Грозного в фильме «Царь» все того же Павла Лунгина. А сейчас я обращаюсь к людям, которые смотрели все эти три работы. Не кажется ли вам, что, по большому счету, по своей эмоциональности, манере говорить и вести себя в кадре, по отношению к другим находящимся в кадре персонажам или актерам, эти роли, если и не являются одной и той же ролью, которая носит наименование «Петр Мамонов», то, во всяком случае, точно уж пересекаются большими участками? Я посмею предположить, что Петр Мамонов, хоть я сейчас и противоречу заголовку собственной же заметки — это не актер. И даже не артист. Он самородок, которому вряд ли можно объяснить, что чего-то делать нельзя, и, тем более, почему. Он не из тех «хороших мальчиков», в детстве которых были импортные игрушки и другие признаки благополучия. При этом он не девиант и не бунтарь, в расхожем смысле этого слова, по крайней мере, в теперешнем возрасте.

Мамонов бунтует, еще как бунтует. Но его бунт метафизического толка. Он возмущается всем, что происходит вокруг, всем, что происходило, и всем, что никогда не произойдет. Его не волнует объективность его монологов. Потому что своими словами и жестами он аппелирует не к конкретному человеку, и даже не к широкой группе людей, а к человеческой природе как таковой. Именно поэтому, после почти получасового спитча, Петр Николаевич может невозмутимо пригласить всю страну к себе домой поиграть в домино, а не облить кого-то водой или пафосно и многозначительно удалиться из студии. Потому что этот человек не только знает, но еще и прекрасно осознает, что он ничем не лучше любого прохожего или прохожей. Осознает, что он такой же гость на этой земле, как и все остальные, и, наконец, что сам натворил и нагрешил с три короба, так что нечего выпендриваться и другим морали читать. Но, когда нужно поговорить, выпить водки, если уж на то пошло, кого-то попробовать чему-то научить, или наоборот, отучить от чего-то вредного, лишнего и ненужного – Петр Мамонов всегда в первых рядах.

Только он может себе позволить в прямом эфире новостного канала на серьезный вопрос об «оранжевой» революции отвечать рассказами о том, как он пьет по утрам кофе, сидя на мягком диване, и как ему хорошо, а потом опять плохо и т.д., и полностью игнорировать замечания телеведущей об ограниченности эфирного времени.

Сценический образ неуместного «скомканного» мужичка, исковерканного обстоятельствами, вымученного крепкими напитками и жизненной рутиной, меланхоличного циника, который хочет жить по собственным уставам и правилам, со временем практически не изменяется. Но, в любом случае, это всего лишь журналистский рефрен. Личность Петра Николаевича Мамонова не вмещается ни в какие словесные формулировки, ни в какие социокультурные рамки и заготовленные определения. Она обнажает свою противоречивость, даже при обычном её упоминании. Например, вокалист и фронтмен небезызвестной украинской группы Esthetic Education бельгиец Луи Франк отмечал, что ему симпатизирует образ, который выстраивает Петр Мамонов. «Классический русский мужик из деревни», как он его обозвал. Но и это не соответствует действительности.

Что в Петре от «русского мужика»? Он часто употребляет алкоголь? Он одновременно и попирает христианство, и плачет у икон (хотя, это уже мои личные фантазии)? Он валяется в грязи? Да. Доказательств документированных тому достаточно. Чуть ли не на каждый вопрос репортера Мамонов отвечает какой-нибудь подробностью из собственной жизни, подобной выше приведенной. Но, во-первых, он может и не буквально обо всем этом рассказывать, а только так, для красного словца приукрашивать быт. А во-вторых, все это, с одной стороны, действительно так привычно и обыденно для человека, обладающего славянским менталитетом, а с другой стороны, чувствуется, как, допустим, из фразы «сегодня утром в лужу упал» так и брызжет предельной рефлексией и эпической, насколько только она может таковой быть, экзистеницей.